КАК ЭТО БЫЛО

Как я сообщал ранее, прошедшие выборы для меня были не совсем обычными. На них я присутствовал и как кандидат (впервые), и как избиратель, и как наблюдатель (от себя), и как представитель СМИ.

Всё началось с того, что, просмотрев свой бюллетень, обнаружил, что я временно безработный. Хотя приносил справку с места работы в избирком. А ведь моя «безработность» всё равно оказывает негативное влияние на выбор избирателя. Короче, творят, что хотят. Этого следовало ожидать.

Я фотографировал на избирательном участке. Я - СМИ! Сфоткал печати и пломбы на урне, её местоположение, а также процесс голосования. Комиссия испугалась и подсунуна мне какую-то телефонограмму, в которой говорится, что фото- и видеосъёмку вести нельзя.

Кроме этого заметил несколько человек (хорошо знакомых членам избиркома), которые закидывали в урну по два (а то и больше) бюллетеней.

Кроме меня на участке присутствовало ещё 2 наблюдателя. Одна из «Единой России», а второй из КПРФ. В скором времени стало ясно, что первая ничему особо препятствовать не собирается. Поговорив со вторым, стало понятно, что человек идейный. Он сам мне многое рассказал, как и что надо делать при определённых нарушениях и что надо обязательно проверить. Даже принёс бланки актов нарушений. Но не тут-то было...

С 7 до 20 часов они ничего сделать не смогли - мы строго наблюдали. Избирательную комиссию и председателя сельского совета, против которого я и избирался, это заметно нервировало. В итоге он хотел меня чуть ли не силой увезти на ужин, чтобы дать сделать задуманное. Но я настойчиво отказался, продолжая своё наблюдение. Члены избиркома активно что-то считали и писали.

В 20.00 избирательный участок закрыли, и тут началось. Они быстро вывалили на столы бюллетени и попытались подсунуть из-под стола толстые пачки готовых «правильных» бюллетеней. Нас - наблюдателей - к столу вообще не подпускали. Они встали вокруг и закрывали нам обзор, чтобы их коллеги смогли незаметно подсунуть. Я увидел и сказал второму наблюдателю. Тот сказал третьему, на что она ответила, мол, пускай, и вообще ушла домой. Мы ходили вокруг столов и не давали им возможности подложить. Толстые стопки готовых к вбросу бюллетеней отчётливо виднелись под столом! У избиркомцев глаза испуганные, бегают туда-сюда. Сами дрожат, потеют, как свиньи, но делают своё. И сделали... Тот наблюдатель сдался, отошёл и сел. К нему присел председатель сельсовета и о чём-то с ним побеседовал. Я ещё походил, посмотрел, как идёт фальсификация, и тоже отошёл и сел.

Что-то сделать лично мне не представлялось возможным. Съёмку вести запретили, к столам близко подходить запретили. Рядом стоят милиционеры, которые только и ждут команду «сцапать» нас. Только повод дай. Писать жалобы? У них все рычаги власти. А у меня ещё есть семья, близкие, родные и жизнь... Что-то писать и жаловаться бессмысленно. Я ж буду жаловаться таким же их людям. Это система! Винить членов избиркома? Они - такие же жертвы системы. У них тоже семьи, дети. Они боятся потерять работу. К тому же я не из тех, кто жалуется. Земной суд - это не высший суд. Высший будет потом!

Но зато я узнал врага в лицо. Знаю, как он действует и что делает. Я теперь знаю, что предпринимать и на что давить при подготовке и проведении выборов. Они уже старики, а я молод - у меня ещё всё впереди, и я ещё повоюю.