БЕЗ ПОСРЕДНИКОВ

Прямая демократия должна сменить представительную

Сегодня практически любая власть в мире заявляет, что она управляет страной от лица ее народа. Конституции как высший закон государств пишутся от его имени, а сам народ в них заявляется «носителем суверенитета и единственным источником власти» (Конституция РФ).

Однако в действительности, поскольку до сих пор было очевидно, что весь народ собрать вместе и принять общее решение технически невозможно, народовластие или демократию от его лица осуществляют его представители. В лучшем случае, выборные. В ещё лучшем случае выбранные сравнительно честно.

Говорить о сравнительной честности выборов народных представителей приходится потому, что за многовековую историю представительная демократия накопила огромный опыт избирательных махинаций, позволяющих узкому кругу лиц удерживать власть в своих руках и как бы от лица народа управлять страной по своему усмотрению, в том числе и в явном противоречии с самой волей народа, но зато с изрядной выгодой для себя. Поскольку права народа на власть выбором этих представителей в основном и ограничиваются, то получается, что в итоге не столько они представляют его, сколько народ отдается в их власть, утешаясь лишь тем, что свой хомут он выбрал самостоятельно. И то только в случае, если он действительно имел возможность его выбирать.

Политическое мошенничество

Нынешний российский режим, безусловно, не самый лучший образец представительной демократии, но один из самых ярких примеров её пороков, поскольку он в гипертрофированном виде показывает то, что происходит и в других, в том числе «эталонных» ее образцах.

Сам процесс выборов практически во всем мире превратился в нечто вроде рекламной кампании по проталкиванию политического товара, свойства которого, т.е. предвыборные обещания, уже не имеют никакого значения. Прежде всего потому, что никакой реальной ответственности за их невыполнение избранные представители не несут, а всю вину за итоги их правления возлагаются на избирателя - мол, «не тех избрал». Хотя другие избранные оказались бы в точно таком же положении и, следовательно, с теми же возможностями. Первым на это обратил внимание Ю.И. Мухин, предлагая уже более 15 лет ввести закон об ответственности власти за результаты её правления, однако даже саму идею о такой ответственности нынешние российские власти считают «экстремизмом». О том, чтобы нечто подобное предлагалось в иных демократиях, до сих пор ничего не известно. Видимо, там эта тема является одним из основных политических «табу».

Не поминая несчетные примеры предвыборной лжи российских политиков, отмечу лишь, что в эталонно-демократических США целый ряд президентов приходил к власти с главным обещанием прекратить очередную войну или закрыть некую одиозную тюрьму, а придя к власти, просто этого не выполнял либо даже делал нечто совершенно противоположное. Причём, учитывая то, что в американской системе основные кандидаты в президенты допускаются к самым секретным источникам формирования американской политики уже на стадии предвыборной кампании, нельзя сказать, что свои обещания они давали неосознанно, будучи «не в курсе дел».

Если называть вещи своими именами, то это - политическое мошенничество, причём, в отличие от уголовного, приносящее несравненно больший доход и к тому же совершенно легальное. Сколько лет представительной демократии, столько в разных государствах, от Венецианской республики до США, шла борьба с его всевозможными видами, и то, что это мошенничество существует до сих пор повсеместно, хоть и в разной степени, лишь доказывает, что оно присуще самой системе как таковой.

Выборы для избранных

Другая составляющая того же процесса - это сами выборы. Дело даже не столько в точности подсчета голосов, хотя и тут имеется немало вопросов. Стал бы Джордж Буш - младший президентом США, если бы во Флориде, по случаю возглавляемой его братом, не был организован пересчет голосов? Вроде бы все по закону, ничего личного, но вопрос остается. Кстати, сходная ситуация была и при избрании Кеннеди. А во Франции, например, весь избирательный процесс по конституции ведет министерство внутренних дел. Структура не самая прозрачная и к тому же прямо подчиненная действующему правительству. Впрочем, все эти детали меркнут перед российским Избиркомом и его избирательным лохотроном под названием ГАС «Выборы». О том написаны и статьи, и книги. Достаточно сказать, что ни одна из известных в мире избирательных систем не допускает независимой проверки каждым избирателем простого факта: как засчитан его голос, хотя вариантов такой проверки предлагалось множество.

Существеннее другое: кого именно предлагают кандидатами на выборах? Практически повсеместно кандидаты должны быть представлены или пользоваться поддержкой существующих партий. Казалось бы, что плохого в том, что люди объединяются в общественные организации по политическим интересам? Но что это за интересы?

Коммунистическая партия РФ точно не борется за коммунизм. Как, впрочем, и социалистическая партия во Франции, во всяком случае, в его известных исторических формах. О принципиальных политических различиях тори и вигов могут сказать только глубокие знатоки английской истории. А какую демократию, против какой республики защищают соответствующие партии США, вот уже около 150 лет перекидывающие мячик власти друг другу? С Либерально-демократической партией России не хочет признавать родства ни один либерал или демократ. Кредо Единой или Справедливой России уложится в простенькую формулу: «Пусть всё будет как есть».

Из всего этого следует, что сегодня ведущие политические партии стран представительной демократии фактически превратились в теневой механизм отбора лояльных действующей системе кандидатов. Теневой потому, что «от имени народа» ни в одной конституции такой трюк не прописан. Лояльную партию, то есть играющую по правилам системы и не покушающуюся на механизм политического мошенничества, система легализирует, обеспечивает ей приоритет в политической рекламе и тем самым делает выборы реально возможными только для её кандидатов. Прочие же выводятся на обочину политической жизни, «маргинализируются». Просочившиеся через эту систему отдельные независимые кандидаты погоды заведомо не делают и оправдывают свое существование лишь поддержанием мифа о «свободе выбора для всех».

Кормушка для элиты

Таким образом, сегодня повсеместно система представительной демократии выродилась в замкнутый цикл самовоспроизводства правящей в стране элиты и тех, кто доказал ей свою лояльность. Имея такой механизм в руках и обладая практически неограниченной властью в стране «от имени народа», естественно, возникает интерес эту власть «обналичить». Тема коррупции здесь настолько широка, многообразна и объемна и о ней столь много написано, что нет смысла на этом специально останавливаться. Просто примем это как общеизвестный факт. Отмечу лишь, что наряду с прямолинейно наглыми российскими формами коррупции существуют более утонченные западно-европейско-американские. Общее для всех них - самовоспроизводство правящей верхушки через современные системы представительной демократии, дающие им возможность воссоздать для узкого круга лиц систему привилегий и присвоения общественного достояния, сравнимые с былыми правами сеньоров, князей и королей.

Неудивительно, что значительная часть избирателей (а в России - большинство) голосуют на выборах таких «народных представителей» ногами, отчетливо понимая, что их интересы они никогда представлять не будут. По какой воле народов развязывались войны в Ираке, Афганистане или Чечне? Кого русский народ уполномочивал платить Чечне дань, многократно превышающую трансферты российским регионам? А французский народ - развязывать войну в Ливии? Между прочим, за каждой из них прослеживается конкретный коррупционный интерес. Все это - приговор современным системам представительной демократии, которые представляют кого угодно, только не собственный народ, а точнее, лишь ту его часть, которая обеспечила себе управление им как бы от его лица.

Побочные эффекты представительной демократии

В современных системах представительной демократии проявляется одна общая тенденция: для их успешного (с точки зрения власти) функционирования желательно, чтобы массовый избиратель был как можно тупее. Чтобы поменьше соображал, что с ним делают как бы от его имени и для его же блага. Таким проще впарить самую примитивную политическую рекламу, в которой надувные шарики, поп-звезды и бурные аплодисменты замещают способность осмыслить политические действия «народного представителя». Именно с этой целью последние 15 лет в России идёт массовая дебилизация населения через государственное телевидение (а оно всё, включая «независимые» каналы, так или иначе зависит от государства). Причём делается это по самым современным западным стандартам, ибо большинство телевизионной развлекухи - это не более чем перелицованные западные аналоги. Именно для этого планомерно разрушается когда-то лучшая в мире советская система образования. Слишком умные избиратели такой представительной демократии не нужны ни здесь, ни там.

Все это стало известно, разумеется, не сегодня. Именно глубокое знание представительной демократии (а другой в то время и не могло быть) подвигло Черчилля на довольно грустный афоризм о демократии как худшей из всех систем, за исключением всех остальных. Его можно понимать лишь так: представительной демократии сопутствует неизбежное зло, но лучшего еще ничего не придумали.

Собственно, к этой констатации пришел не один Черчилль, что породило как необычайную живучесть все еще существующих в мире монархий, так и альтернативные, антидемократические формы правления - от различных диктатур до фашизма. Их общей ахиллесовой пятой стало то, что за сильной личностью, стоявшей у их истоков, следовала длинная или короткая цепочка вырождающихся преемников, приводившая в большинстве случаев государство к краху. Достаточно вспомнить несколько волн деградации Романовых или череду советско-российских вождей, где вслед за Лениным-Сталиным (кстати, избранных вполне демократическим на тот момент путем) каждый последующий казался карликом и вырастал до личности стратегического масштаба на фоне своего наследника.

Таким образом, неизбежное зло представительной демократии компенсировалось устойчивостью государства. Расчет здесь в том, что политическая элита, коллективно приватизировавшая страну «от имени народа», не даст какому-либо фюреру обрушить источник своего кормления и тем оградит от роковых потрясений остальных. Справедливости ради надо отметить, что так происходило не всегда, но катастрофической деградации верховной власти, как правило, удавалось избежать. Собственно, в этом главная заслуга представительной демократии, по достоинству оцененная Черчиллем.

Путь к прямой демократии

Информационная революция, происходящая сейчас, принесла в жизнь общества совершенно новый элемент: возможность массовой коммуникации людей, ранее принципиально недостижимой. В недавнем прошлом уже собрание нескольких тысяч человек было делом экстраординарным и крайне затратным просто по возможности собрать всех вместе. А для обеспечения равноценного участия их в совместной работе нужен был огромный организационный аппарат, да и то проблематично, чтобы он с ней справился. Потому представительная демократия и была единственным выходом.

Однако сейчас стало возможным совместное общение миллионов людей, что доказали крупные социальные сети в интернете. А это открывает возможность совместного принятия любых решений объединенными через интернет людьми непосредственно, а не через своих представителей. То есть в политической области открывает дорогу к осуществлению прямой демократии, не связанной пороками демократии представительной, сопровождавшими её с момента рождения.

Сразу оговорюсь: я не считаю существующие социальные сети прообразами прямой демократии. Но они доказали возможность массовой коммуникации людей без организационных затрат на их перемещение и в режиме реального времени, то есть практически мгновенно. Это означает, что принципиально дорога к прямой политической демократии открыта. К демократии, в которой каждый желающий может высказать свою политическую волю по каждому вопросу сам, а не через некоего представителя, более или менее честно получившего мандат делать от его имени всё, что посчитает нужным.

В политическом плане такие новые возможности трудно переоценить. Ведь в обычной жизни, выдавая кому-либо, скажем, нотариальную доверенность, гражданин оговаривает в ней, что именно он разрешает доверенному лицу сделать от его имени. Если, например, зарегистрировать машину, то это не значит заодно и продать его квартиру, раз он доверенное лицо. Между тем мандат депутата в представительной демократии - это как раз мандат на всё. Его можно сравнить только с решением суда об опеке над недееспособным лицом, например, слабоумным. Получивший его имеет право на все действия от имени подопечного.

Прямая демократия дает уникальный шанс перевести большинство граждан нашей страны из числа вынужденно «слабоумных», опекаемых своими небезгрешными представителями, в разряд полностью дееспособных. Дело за тем, как это осуществить, но главное - это стало возможным!