ТАК ЛИ УЖ НЕВЕЖЕСТВЕНЕН И НЕКОМПЕТЕНТЕН ПРОСТОЙ НАРОД?

Никонов говорит, что не любит народ. Точнее народы, дескать, отдельные личности попадаются замечательные, но когда они объединяются в народ, пиши пропало. Не знаю, по-моему, мысль эта не подтверждается практикой, никак.

Вот Никонов пишет в своей книге «История Отмороженных»:

«Народ - неблагодарное животное. Кто виноват в неурожае? Странный вопрос. Кто всегда и во всем виноват? Царь, конечно! Он за все в стране отвечает! Знать, не угодил Бориска Господу, раз так карает Всеблагой землю русскую. Знать, за царевича Дмитрия Боженька мстит. За пожар Москвы. За хана Гирея, которого Годунов на Москву наслал. За то, что иноземных ученых-басурман на Русь Святую приглашал. Царю Господь мстит, а народ страдает! Ну и сволочь же этот Годунов! А вы знаете, почему он хлеб голодающим раздает? Грехи замаливает, падла! А ведь не всем, между прочим, царского хлебушка-то хватает! Значит, ворует царь хлебушек народный».

Известно давно, что слухи сами собой не возникают, ясно, что приводимые тут Никоновым слухи, распускали противники Годунова, а кто? Да вот кто:

«А пока придуманный боярами дикий план - посадить на пустой трон коллективного царя - не сработал: посадский люд, который созвали целовать крест Боярской думе, заволновался, зашумел, начал галдеть, что никакой такой Думы он и знать не знал, и слыхом не слыхал, и вообще давайте нам Бориску на царство!»

На тот момент самым старшим «по званию» в государстве был патриарх - как политрук, который после смерти командира берет на себя командование. Патриарх на правах старшого пошел к Годунову просить, чтобы тот сел на царство. Годунов отказался. Причем отказывался он не раз и не два. Патриарху пришлось несколько раз проводить с ним беседы с глазу на глаз, постепенно продвигая к этой мысли.

В конце концов решение о царе отложили до Земского собора, который должен был состояться 17 февраля 1598 года. На открытии съезда патриарх толкнул проникновенную речь, суть которой сводилась к тому, что «...нам, мимо Бориса Федоровича, иного государя» и искать не надо. Земский собор поддержал патриарха.

20 февраля патриарх с представительной делегацией из духовенства и народа прибыл в Новодевичий монастырь, где вместе со своей сестрой Ириной находился Годунов. Патриарх и вся делегация со слезами били челом, умоляя Годунова занять опустевший престол, но снова получили отказ.

На следующий день к Новодевичьему монастырю уже подтянулась внушительная демонстрация горожан - шли с иконами, хоругвями, женами и младенцами. Был бы на месте Годунова царь Николай Второй, он бы устроил им «Кровавое воскресенье» двумя-тремя залпами из трехлинеек. Но Годунов был мягким человеком. Он согласился стать царем.

Тут ещё уместно вспомнить, что Смутное время, наступившее затем на Руси, называли «семибоярщиной», а вы говорите народ, народ. Простой полуграмотный народ-то, как раз и оказался более компетентным в вопросах выбора руководителя государства, и именно вследствие народной поддержки Годунов и взошёл на царский трон. А отказывался Годунов (как и Иван Грозный в своё время, кстати) вовсе не из скромности, а потому что понимал, что это значит - быть царём и чем для него это может закончиться. И опасался садиться на престол Годунов не зря:

16 октября 1604 года чудесно воскресший царевич Дмитрий с огромной бородавкой на носу (она досталась ему по наследству от Гришки Отрепьева) с небольшим отрядом польских интервентов вступил в пределы Московского государства. Города сдавались Спасителю один за другим. Служилый люд перебегал к чудесному царевичу целыми толпами.

Годунов держал страну изо всех сил. Осадивший Новгород-Северский самозванец был отброшен войсками законного государя. Затем войска московского царя под предводительством Федора Мстиславского одержали еще одну победу над Лжедмитрием и оттеснили его к Путивлю. Со своей стороны политрук московский и всея Руси - патриарх Иов - сделал громкое заявление, что сына Ивана Грозного Дмитрия нет в живых, а назвавшийся Дмитрием человек на самом деле беглый расстрига Гришка Отрепьев. Заявление транслировали во всех церквях страны. Но народ уже ничего «не брал» в голову, а «выбирал сердцем», толпами стекаясь в войско самозванца.

...Я уже писал выше, что народ - свинья неблагодарная? Ну, повторюсь...

Трудно сказать, как сложилась бы судьба страны дальше, если бы дрогнувшее окружение Годунова не отравило его. 13 апреля царь проснулся утром бодрый и веселый. А после того как откушал обед, стал жаловаться на дурноту, боли в животе. Носом и через уши у него пошла кровь, и около трех часов пополудни царь скончался, как скажут позже - «от большой печали». Дальше - Смута. Время безвременья.

Отравили Годунова бояре, стекался к самозванцу толпами служивый люд, а свинья - народ. Странная логика, не правда ли?

В другой своей книжке - «Судьба Цивилизатора» Никонов приводит такой пример из истории Древнего Рима:

«Звали блистательного командира - будущего покорителя Карфагена и победителя в Третьей Пунической войне - Публий Корнелий Сципион Эмилиан. Позже ему, как и его славному деду, дали почетную кличку Африканский. И добавку Младший - чтобы отличать от полководца, выигравшего Вторую Пуническую. Вся армия его любила. А поскольку грамотность была всеобщей, каждый солдат писал домой письма, в которых описывал общее незавидное положение в войсках и чудесные подвиги Сципиона. Чуть не половина мужского населения Римской республики была тогда в римском войске, так что практически все семьи Рима были осведомлены о том, кто есть ху в римской армии. Так в республике сложилось общественное мнение, сформированное тысячью независимых солдатских мнений. «Республика», кстати, в переводе с латыни, «общее дело», если кто забыл...

Посланная в Африку сенатская комиссия (с целью разобраться в причинах проволочек и общего затягивания войны) только подтвердила то, что уже знал и поддерживал весь Рим: старого козла полководца необходимо сместить, а толкового паренька - назначить. Но увы! По закону этого сделать было никак нельзя: прежде чем стать консулом, человек должен был пройти все ступени выборной лестницы - побыть сначала эдилом, потом претором, а уж потом выставлять свою кандидатуру в консулы. Сципион не был ни эдилом, ни претором. Избрать его было невозможно, а между тем дела в Африке стали настолько плохи, что перед римлянами замаячил призрак катастрофы. Снова, как во Второй Пунической, на карте стояла судьба римской цивилизации. На очередных выборах приехавший в Рим Сципион выставил-таки свою кандидатуру в консулы. На что он рассчитывал?

На всеобщую грамотность. В широком смысле этого слова. Едва он показался на Марсовом поле, политизированный народ Рима немедленно избрал его консулом. Сенаторы и юристы вышли к народу и объяснили людям, что так делать нельзя: их выбор противоречит закону Веллия от 180 года. Грамотный народ в ответ сослался на то, что по Конституции Рима, то есть по законам, оставленным еще отцом-основателем города Ромулом, именно народ является субъектом власти в стране».

Способен ли был каждый римский солдат без спецподготовки стать Сципионом? Конечно же, нет. Однако это не помешало римской солдатско-крестьянской массе сделать правильный выбор, несмотря на писаные законы. Хорошо, когда хозяином страны является народ, не правда ли?